Рассказывая о леворукости и проблемах леворуких детей, нельзя обойти очень важный аспект этой проблемы — переучивание. Чаще всего дилемма “переучивать или нет” возникает в начале школьной деятельности, но иногда целенаправленная борьба с леворукостью начинается задолго до школы. Оправдывая переучивание, многие родители объясняют это желанием помочь ребенку “спокойно жить потом” в праворуком мире. Конечно, идеальной была бы возможность каждому человеку, право- и леворукому, так организовать свою жизнь, свою работу, чтобы использовать свою природную направленность, склонность.
В реальной жизни левшам в праворуком мире живется совсем не сладко. Ведь бытовая техника, приборы, станки, пульты управления рассчитаны на праворуких людей. До сих пор, переучивая ребенка, многие считают, что в этом нет ничего особенного. Но специальные исследования показывают, что у переученных левшей (даже если в процессе переучивания не было особенных сложностей) на всю жизнь остается более тонкая координация левой руки. Очень часто эти люди только пишут правой (причем почерк их, как правило, далек от совершенства), а все остальные бытовые и профессиональные действия выполняют все же левой рукой. Еще одна, скрытая причина стремления к переучиванию — борьба за гармонию в физическом воспитании. Предполагается, что результатом этой борьбы будет ликвидация асимметрии рук и их одинаковая ловкость. И несмотря на то что уже лет двадцать доказывается порочность такой борьбы, нередко мы сталкиваемся и с учителями, и с родителями, считающими такое переучивание необходимым.
Специалисты в области спорта считают: “Традиционность взглядов на желательность равнозначного владения конечностями в спортивных действиях больше отражает наше отношение к окружающему, чем учитывает реально существующие ситуации, закрепленные в процессе эволюции. Природа создала асимметричность морфофункциональной организации для того, чтобы ею пользоваться... Чем сложнее по координации двигательное действие, тем асимметричнее его координационная закрепленность. И это, надо полагать, не случайно. Биологическая система не может, по-видимому, позволить себе роскошь так же совершенно пространственно дублировать сложнокоординированные действия” (В. М. Лебедев).
Хотим еще раз подчеркнуть: важно учитывать и использовать то, что биологически заложено в ребенке. ,
Обращают внимание на ведущую руку достаточно рано, еще до школы, в семьях с так называемой наследственной леворукостью, т. е. в семьях, где леворукость отмечается у родителей, братьев, сестер, бабушек, дедушек, среди ближайших родственников. Чаще всего именно эти родители тревожатся, замечая, что ребенок предпочитает левую руку правой, именно они стараются переучить ребенка еще до школы. Скорее всего родители хотят по возможности оградить своего ребенка от тех трудностей, с которыми они столкнулись при обучении в школе, и считают, что раннее переучивание избавит ребенка от подобных трудностей. Например, родители леворукого ребенка Алеши С., обратившиеся к нам за консультацией, рассказали, что в их семье леворукость передается по наследству по мужской линии: леворуким был дедушка, его переучивали, и выучился он писать (правда, очень плохо) только к десяти годам, “двоечником” был и папа (правда, это не помешало ему стать известным химиком, но почерк до сих пор ужасный, одно спасение — диктофон и машинистка). Алешу начали переучивать буквально с рождения. Переучивание кончилось тем, что он вообще перестал брать в руки карандаш и старался все, что можно, делать двумя руками, чтобы взрослые “не придирались”. Родители же настояли, чтобы Алеша учился писать правой рукой. И когда они обратились к нам (во втором классе), переучивать его опять на левую руку было уже поздно. Правой он писал как курица лапой, но что-либо изменить, учитывая и состояние нервной системы ребенка, было невозможно.
Вопрос о выборе руки для письма у леворуких, но переученных до школы детей часто не возникает до тех пор, пока “вдруг” не выявляются трудности письма. Они начинают учиться писать правой рукой. Учитель может не знать о леворукости, а родители, как правило, не считают нужным об этом говорить. Именно с такими детьми часто обращаются к нам в центр, но, как правило, уже в конце первого, во втором и даже в третьем классе, т. е. тогда, когда наиболее четко проявляются все трудности, связанные с переучиванием.
Вите Л. 8 лет, он учится во втором классе. Витя — неуспевающий: пишет плохо, очень медленно, ряд букв с зеркальным отображением. Трудности письма начались с самого первого дня, но он очень старался, много писал, занимался. Во втором классе прибавилось количество ошибок (пропуск и замена букв), почерк ухудшился. Трудности проявились не только с письмом, но и с чтением, а во втором классе — и с математикой. По характеристике учителя, Витя чересчур подвижный, уже в середине первого класса у него появились различные симптомы сниженного настроения, вялость, тревожность. Тогда же, по словам мамы, ухудшился сон, появились ночные страхи, он стал вспыльчивым, раздражительным. После летнего отдыха все вроде бы прошло и учиться он начал нормально, но в конце октября (во втором классе) все началось сначала и стало “даже хуже”.
Тестирование показало, что Витя типичный левша, кроме того, у него папа леворукий (тоже переученный). Переучивать Витю начали с трех лет, и к школе он уже привык держать карандаш в правой руке (но даже при тестировании линии, выполняемые левой рукой, были более точными, ровными, все движения левой рукой выполнялись без затруднений, а правой—с прикушенным от усердия языком). Учительница до сих пор не знала, что Витя — левша, и считает причиной трудностей “нежелание, неусидчивость” ребенка. Мама тоже не связывает состояние ребенка и трудности обучения с переучиванием. Однако сниженный фон настроения, повышенная утомляемость, нарушение сна и тревожность были не просто изменениями в состоянии ребенка, а свидетельствовали о неврозе. По существу, спровоцировал возникновение этого нарушения так называемый декстрастресс (давление праворукой среды), однако родители считали, что весь комплекс трудностей обучения от невроза, вызванного чем-то другим, но отнюдь не переучиванием.
Ну а теперь давайте разберемся, что от чего: невроз от леворукости, вернее от переучивания, или трудности обучения от невроза. Развивался Витя нормально, к школе был подготовлен. Первые полгода никаких отклонений в его состоянии и поведении не было, были только трудности обучения письму. Мальчик пропускал и путал различные буквы, графические элементы, многие буквы писал зеркально, не дописывал слова. У него был искажен почерк, буквы “вылезали” за строку, было много дополнительных штрихов и сильно выражен тремор. Ему было трудно переключать внимание, смотреть на доску и писать, сопоставлять то, что нужно, с тем, что получилось. Создавалось впечатление, что он не видит перевернутых букв, не замечает перестановок букв в слове. К тому же общий темп его работы был значительно медленнее, чем у других детей. И дома, и в школе все были не удовлетворены его успехами, да и сам Витя расстраивался, т. к. “старался-старался, а ничего не получалось”. Все это стало причиной негативного отношения к школе, возникновения конфликтных ситуаций, теми психогенными факторами, которые способствовали возникновению невроза. А это в свою очередь обусловило дальнейшие трудности обучения уже во втором классе. Кстати, вспомните, летнего отдыха хватило ненадолго: лишь сентябрь и начало октября Витя мог нормально учиться, а потом состояние его резко ухудшилось.
Конечно, переучивать Витю сейчас (вторично) нельзя, так как ему придется все осваивать заново, а это может кончиться серьезным заболеванием. В нашей практике есть несколько таких случаев, когда до школы ребенка-левшу переучивали и научили писать правой рукой. Столкнувшись со значительными трудностями, нарушениями письма (письмо было нечитаемым), уже во втором классе решили вновь переучивать ребенка, то есть решили “сменить” руку. Это, по мнению родителей, был “последний шанс”, так как речь шла о выводе ребенка во вспомогательную школу, столь труден был для него весь процесс обучения и столь резко проявилось негативное поведение. Ни родителям, ни учительнице и в этом случае не пришла в голову мысль обратиться к врачу, посоветоваться. Они решили действовать на свой страх и риск и в один прекрасный день велели Денису, так звали мальчика, взять ручку в левую руку и писать только левой рукой. И тут появились новые неожиданности: у ребенка стала возникать дрожь в руке, но только тогда, когда он брал в руку ручку, чтобы писать. Пробовали дать ручку в правую руку — тоже дрожь, и настолько сильная, что писать невозможно. Попробовали вместо ручки дать фломастер — то же самое, карандаш — все равно сильная дрожь. А вот ложку, чтобы есть, Денис брал совершенно спокойно, и именно это вызывало гнев и раздражение матери, уверенной, что ребенок “притворяется”, “делает все специально”, “просто безобразничает”. Денис, как и Витя, был плаксивым, раздражительным, неусидчивым, жаловался на усталость, головные боли, а при переучивании раздражительность усилилась, появилось ночное недержание мочи, и при попытке писать у него стало судорогой сводить пальцы.
Только тогда родители обратились за помощью. Оказалось, что время для педагогической коррекции упущено, ребенка нужно серьезно лечить, так как у него тяжелое нервное заболевание — писчий спазм. Лечили мальчика долго, почти весь второй класс. Мы наблюдали за ним до седьмого класса. Писал он очень плохо, медленно, все-таки правой рукой, а когда сильно уставал или нервничал, то были просто каракули. Этот грустный пример — иллюстрация неправильной тактики обучения и отношения к леворукому ребенку и со стороны учителя, и со стороны родителей. Ведь писчий спазм — это заболевание, вид невроза, и возникло оно при наличии комплекса условий. Повторная “смена руки” была не основной причиной, а одной из причин. Так же, как и в случае с Витей, уже в первом классе у Дениса появились признаки нарушения психического здоровья — плаксивость, чрезмерная возбудимость, раздражительность, плохой сон. Уже тогда ему нужна была консультация и помощь врача, необходимо было изменить отношение к ребенку и “требовательной” учительнице, и “раздражительной” маме. Повторная смена руки во втором классе оказалась последней каплей для Дениса... И именно поэтому мы не рекомендовали Вите ничего подобного. Ради сохранения Витиного здоровья теперь уже придется смириться с неудовлетворительным качеством его почерка, а остальные показатели успеваемости улучшатся, как только нормализуется его состояние.
Вопрос о смене руки может положительно решаться только в том случае, если до школы ребенка переучивали и он привык пользоваться правой рукой, но еще не учился в школе, не учился систематически писать, или, в крайних случаях, на самом начальном этапе обучения в школе. Вот один такой случай. Мама шестилетней Шуры С. обратилась к нам в октябре (1 класс). Шура осваивала написание букв, многие из них писала с трудом, а некоторые “задом наперед”. Рука при письме была очень напряжена, девочка скована, задерживала дыхание, сильно сжимала ручку и держала ее неправильно (инвертирование) . При письме у Шуры нет ни одной ровной линии, сильно нарушены и пропорции букв. На доске мелом в то же время пишет левой рукой, и получается неплохо.
На Шурину леворукость обратили внимание очень рано, в семье леворукие и мама, и папа (папа все делает левой рукой, но пишет правой, а мама все делает правой рукой, но ее долго и трудно переучивали). Помня о своих собственных трудностях при обучении в школе, мама требовала, чтобы девочка действовала только правой рукой, даже наказывала за непослушание. Годам к пяти Шура привыкла работать правой рукой, но уже при тестировании стало ясно: качество выполнения различных двигательных действий левой рукой лучше, а вот качество письма оказалось одинаковым при письме и правой, и левой рукой (но писать-то ее учили не левой, а правой). Так как навык письма еще не сформировался, не поздно еще было “сменить руку”. Правда, необходима была специальная тренировка левой (малотренированной) руки. На первом этапе обучения плохие моторные навыки в работе левой рукой мешали, но постепенно эти трудности сгладились, хотя темп деятельности оставался несколько сниженным. Шура сейчас ухе в третьем классе, но почерк так и остался “на троечку”.
Но не всегда, даже в самом начале обучения письму, удается “сменить” руку у переученного левши. Вот история, которая длится только год. В нашей практике это первый случай, когда навязанное правшество оказалось “сильнее” природного левшества. Мы впервые познакомились с Сашей и его мамой в сентябре. Он оказался не по возрасту маленьким, щуплым, застенчивым. Установить с ним контакт удалось не сразу, но главное, он категорически отказывался взять в руку ручку, чтобы что-нибудь нарисовать. Рассказ мамы: “Переучивать Сашу стали в детском саду. Я много раз просила разрешить ему рисовать и есть левой рукой. Не знаю, по какой причине, но в саду настаивали на своем. И так продолжалось примерно с трех до пяти лет. Я никогда не забуду тот день, когда сын с рыданиями выбросил в мусорное ведро свои карандаши, краски, альбом для раскрашивания. Плакал и причитал: “Никогда, никогда в жизни не буду рисовать”. И не рисовал, не писал до школы”. Из беседы с мамой выяснилось, что у ребенка были осложнения в раннем периоде развития: родовая травма (гематома на левой части головы прошла лишь через полтора месяца после рождения). В течение первых двух лет ребенок находился под наблюдением невропатолога.
Нашу просьбу нарисовать человечка Саша все-таки выполнил, но это был рисунок четырехлетнего ребенка, а Саше было 7 лет 4 месяца. Первый рисунок он выполнял правой рукой и делал это очень медленно и неловко. Второй рисунок выполнял левой рукой. Он хуже по качеству, но сделан быстро и уверенно (рис. 5).
Результаты тестирования подтвердили, что Саша левша, но в их семье левшей среди ближайших родственников не было. История его развития позволяла предположить, что причиной леворукости могла быть травма левого полушария коры головного мозга и функцию “управления” ведущей рукой “приняло на себя” функционально более полноценное правое полушарие. Значит, ведущей у него должна быть именно левая рука.
К сожалению, переучивание Саши началось в самый чувствительный период формирования моторных функций. Фактически при этом переучивании заставляли работать пораженное полушарие. Все это не могло не вызвать отрицательных последствий в развитии моторики, пространственного восприятия, зрительно-моторных координации с целым комплексом невротических расстройств.
Вот так (рис. 6) Саша выполнил задание по копированию геометрических фигур (работать он мог только правой рукой). Отчетливо видны неуверенные штрихи, сильный тремор, искажение формы и частей фигур, искажение величины, нарушение пропорций и т. п. При выполнении задания мальчик сильно покраснел, был напряжен, неправильно держал ручку, время от времени бросал ее и вытирал мокрые ладошки. С таким же трудом он выполнял и другие задания.
Учитывая выраженные трудности при работе правой рукой и то, что Саша еще не начинал учиться писать, мы решили в течение месяца использовать комплекс мер для тренировки левой (ведущей) руки, который включал специальные упражнения, массаж, тренировку графических движений (не букв) в комплексе со щадящим режимом и эмоционально-психологической разгрузкой. И Саша, и мама готовы были сделать все. Однако “навязанное правшество” оказалось сильнее, работать левой рукой Саша не смог, но и правой все давалось с большим трудом. Несмотря на значительный прогресс и все старания учителя, мамы и Саши к концу первого класса удалось получить результаты, которые трудно считать удовлетворительными (рис. 7).
Мы хотели бы отметить еще один аспект проблемы переучивания. Саша по-прежнему остается самым маленьким в классе, не прибавил в росте за учебный год ни одного сантиметра (хотя его сверстники выросли за это же время на 3— 4 сантиметра). Возможно, замедление роста также является в какой-то мере результатом навязанного двигательного обучения. Во всяком случае подобный феномен описан в литературе (В. М. Лебедев, Р. Н. Медников, 1987), и авторы считают, что факт угнетения роста — результат тормозящего влияния на формирование морфологических структур при навязанном двигательном обучении через неведущую в моторном отношении сторону.
История с Сашей заставила нас по-новому взглянуть на эти данные, проанализировать, нет ли среди переученных леворуких детей, которых мы наблюдаем, отставания в росте. Оказалось, есть. Семь мальчиков первого и второго классов оказались много ниже своих сверстников. Однако эти данные требуют и детальной проверки, и более длительного наблюдения.
Эти примеры убедительно показывают, что насильственное переучивание леворуких детей в дошкольном возрасте, и особенно в процессе обучения в школе, наряду со всем комплексом отрицательных воздействий школы могут быть причиной не только школьных трудностей, но и нарушений психического здоровья ребенка. Именно поэтому, когда речь шла о факторах риска для леворуких детей, ведущим мы называли переучивание.
