Представление о том, что леворукость связана с патологией, долгое время было популярным в медицинской среде. По этому вопросу публиковалось множество исследований, зачастую противоречивших одно другому. Так, среди художественно одаренных находили повышенный процент леворуких, но среди учеников вспомогательных школ так же леворуких было больше, чем в массовых школах... Причем и тех, и других определяли одним словом — “левши” и рассматривали как единую группу.
В 1980 году доктор Бишоп предложила модель, которая объясняла накопившиеся в науке и медицинской практике противоречивые сведения. Исходная посылка этой схемы такова. В популяции имеются два типа левшей. Одни генотипические, естественные левши, а другие леворуки в связи с патологией левого полушария. Пусть на 1000 индивидуумов приходится 920 естественных правшей и 80 естественных левшей, что приблизительно соответствует реальному соотношению. Если бы эта популяция не была отягощена неврологическими отклонениями, леворукость в ней составляла бы 8%. Допустим, что в 5% случаев (в период внутриутробного развития или во время родов) возникает ранняя травма одного из полушарий головного мозга, что влияет на руку, управляемую этим полушарием. При этом повреждения правого полушария повлекут ухудшение функциональных качеств левой руки, патология левого полушария скажется отрицательно на правой руке. При патологии правого полушария естественный левша приобретает вынужденную праворукость. Патология левого полушария, управляющего неведущей рукой, не меняет рукости левши, а только сказывается на ловкости и других качествах его правой руки. Симметричная ситуация складывается у исходно праворуких. Из 5% с повреждениями одного из полушарий у половины будут нарушения правого полушария, ухудшающие левую руку, но не влияющие на доминантную правую руку. Зато 2,5% с поражением левого полушария станут вынужденными левшами. Однако 5% от 80 леворуких — это всего 4 человека. Из них половина (двое) обладают вынужденной (патологической) праворукостью. Те же 5% от большой группы праворуких составляют 46 человек, половина из которых (23) становятся обладателями вынужденной (патологической) леворукости. Таким образом, в конечном счете, согласно модели Бишоп, из 101 человека с предпочтением левой руки 23 обладают леворукостью, связанной с мозговыми повреждениями. А из 899 праворуких только у двоих эта праворукость вынужденная.
Таким образом, в результате численного преобладания исходно праворуких над леворукими в малочисленную группу леворуких вливаются индивидуумы, обладающие вынужденной леворукостью, но генетически праворукие. Причем их численность может, по-видимому, составлять до 20% от итогового числа леворуких.
Какие же причины увеличивают вероятность появления леворукого ребенка? Одной из важных считается так называемый родовой стресс. Родовой стресс обычно определяют наличием не менее чем двух неблагоприятных факторов, среди которых ниже нормального вес новорожденного, слишком быстрые или затянувшиеся роды, применение инструментов при родовспоможении, асфиксия новорожденного и ряд других. Считается, что наиболее тяжелыми и осложненными бывают первые роды, а также четвертые и следующие за ними. Поль Бакан, исследуя вопрос о влиянии осложнений родов на рукость ребенка, сравнивал детей, появившихся в результате первых, четвертых и следующих родов, с детьми от вторых и третьих родов. Он обнаружил, что больший стресс во время родов связан с повышенной частотой леворукости. Этот автор считает, что кислородное голодание (аноксия) ребенка при задержке первого вдоха может приводить в некоторых случаях к леворукости. По данным канадских исследователей, осложнения беременности и родов не увеличивают долю леворукости, но некоторые стрессорные факторы ослабляют праворукость детей. Изучение влияния аноксии на новорожденных обезьян показало, что недостаток кислорода больше сказывается на левом полушарии, чем на правом. То есть патологических левшей должно быть больше, чем патологических правшей.
Следует заметить, что этот вопрос требует дальнейшего уточнения, так как не все исследователи подтверждают связь леворукости ребенка с обстоятельствами беременности и родов матери. Так, результаты международного исследовательского проекта, охватившего 17 тысяч детей в Европе, и Британского национального проекта не подтвердили, что дети, чьи матери перенесли осложнения беременности, чаще бывают леворукими.
Влияет ли возраст матери на предпочтение руки у ребенка? На этот счет существуют некоторые косвенные данные. Так, доля рождений близнецов растет с возрастом матери. А вместе с этим растет и доля леворуких детей. Имеются данные о том, что климато-географические факторы тоже влияют на частоту рождения леворуких детей. Так, в Москве левшей больше рождается во второй половине года, а меньше всего — весной. Некоторые авторы указывают на гормональное влияние матери на рукость будущего ребенка.
В возникновении и происхождении леворукости так много тайн, неизвестного и непознанного, что говорить о леворуких как об однородной, однотипной группе с какими-то определенными и характерными чертами довольно трудно. Мы хотели бы еще раз подчеркнуть, что леворукость — это не просто преимущественное владение левой рукой, но отражение определенной межполушарной асимметрии, отличное от праворуких распределение функций между правым и левым полушариями головного мозга.
Можно выделить несколько типов леворукости, сочетающейся с различными особенностями межполушарной асимметрии: леворукие дети, у которых центр речи в левом полушарии, леворукие дети, у которых центр речи в правом полушарии, леворукие дети, у которых центры речи в обоих полушариях. Но можно выделить и леворукость различного происхождения: врожденную (наследственную) и вынужденную.
Понятно, что особенности межполушарной асимметрии, определяющей распределение функций между правым и левым полушариями, будут проявляться и в высших психических функциях ребенка, и в его деятельности, и в приспособлении к различным влияниям среды. Не менее сильны будут различия между детьми, имеющими разное происхождение леворукости.
Антону 7,5 лет, он заканчивает первый класс, радуется предстоящим каникулам, но не очень доволен своими школьными успехами. Дружелюбен, контактен, не просто отвечает на вопросы, а с удовольствием и подробно рассказывает нам о себе. Антон, как он сам говорит, “потомственный левша”, у него леворукий папа и леворукий дедушка. Дедушка только пишет правой рукой, а все остальное делает левой, папу и Антона не переучивали, они пишут левой рукой, “правда, не очень красиво” (этим-то Антон и недоволен).
В развитии Антона до школы отклонений не было: он рано начал ходить и говорить, лет с трех охотно и много рисует (сейчас учится в художественной школе), с удовольствием общается со сверстниками (“у меня много товарищей, но верный друг только один”). Лет с трех и до пяти часто болел (пошел в детский сад), но потом “как-то само собой все наладилось”, однако, по словам мамы, мальчик всегда был очень возбудимым, чувствительным. “Однажды, еще до школы, на даче ребята принесли ему распятую булавками полуживую бабочку. Реакция была настолько бурной и неожиданной, что мы растерялись, долго не могли его успокоить. А он все приговаривал: “Убили, убили живую”. И до этого он мог долго переживать страшную сказку или мультик, но нам удавалось его быстро отвлечь, успокоить, мы считали, что это нормально.
Антон очень хотел в школу, но, по-видимому, побаивался, потому-то “проигрывал” с нами, взрослыми, разные варианты — как войдет, где его посадят, что нужно сказать и т. п.
В первое время уставал так, что ложился днем спать, потом привык. Все у него вроде бы нормально, и учительница довольна, и мы не требуем пятерок, а он, особенно к концу года, стал как-то болезненно реагировать на то, что что-то не получается, стал нервничать, но держит все в себе, не откровенничает. Может быть, просто устал...”
Скорее всего Антон действительно устал, ведь первый год в школе дался ему нелегко. К счастью, не только родители очень тонко чувствуют его состояние, умеют найти к нему подход, учитывают его особенности (возбудимость, повышенную эмоциональность) и в школе. Мы уверены, что и в дальнейшем у этого леворукого ребенка не будет никаких особых проблем (во всяком случае не больше, чем у любого праворукого). Все окружающие воспринимают его леворукость как нечто данное природой, естественное и нормальное, а сам ребенок этого просто не замечает.
Саше восемь, он одноклассник Антона, тоже левша и тоже “непереученный”. Внимательная и тактичная Елена Сергеевна, их учительница, замечает: “Левша левше — рознь”. Если с Антоном почти нет проблем, то с Сашей — одни проблемы. Саша неусидчив, невнимателен, очень беспокоен. Устает как-то резко, сразу отключается, начинает вертеться, мешать. Успокоить его, привлечь внимание можно только непосредственным обращением, интересным заданием, но не всегда, иногда все усилия безуспешны. Труднее всего — письмо, в чтении есть продвижение, но небольшое. Письмо не дается с первого дня. Действительно, буквы пляшут в разные стороны, “заезжают” то за верхнюю, то за нижнюю строку, есть оптические ошибки (т-п, м-л, н-к), иногда зеркальное “с” и “е”, есть замены и пропуски, свидетельствующие о нарушении звуко-буквенного анализа. Диктант Саша пишет очень медленно, вспоминая каждую букву и много раз вслух повторяя их, с трудом объединяет буквы в слово.
Тестирование показывает, что у него есть трудности пространственно-зрительного восприятия и зрительно-моторных координации. При чтении Саша путает близкие по конфигурации “п” и “н”, “и” и “н”, “и” и “к”, переставляет буквы, “теряет” их. Речь его бедна, односложна.
От мамы узнаем о тяжелой беременности — “то тошнило, то отеки, то угроза выкидыша, родился с большим весом — 4,200, сразу не закричал, кормить принесли только на третий день. Рос очень беспокойным, пошел рано, а вот говорить начал только после трех лет. В детском саду жаловались, что хулиганит”.
Специально с Сашей до школы никто не занимался, в детском саду, по-видимому, тоже не очень много внимания уделяли речевому и моторному развитию. В школу он пошел в 7 лет (раньше не приняли, сказали “не готов”), но по программе 1—4. Сейчас, в конце первого класса, речь идет об оставлении на второй год, так как программа не освоена. И мама, и Елена Сергеевна считают, что причина всех трудностей — леворукость (в семье леворуких нет, и это воспринимается как патология). Мама даже склонна обвинить Елену Сергеевну в неправильном подходе: “Говорила ведь, пусть пишет как все, правой”.
Долго и подробно объясняем, что Елена Сергеевна была права, что переучивание могло настолько ухудшить состояние ребенка, что мы бы говорили не о мерах педагогической коррекции, а о лечении. Но вынуждены были сказать и о том, что обычные занятия с Сашей малоэффективны, необходимы специальные занятия по развитию моторики, зрительно-моторных координации, пространственно-зрительного восприятия. Необходима тренировка зрительной памяти. Работать нужно систематически, постепенно усложняя задание. Дублирование программы первого класса просто необходимо, этот год позволит восполнить все пробелы и ликвидировать недостатки. Можно предположить, что у Саши тот самый вид (вариант) генетически незакрепленной (патологической) леворукости, при котором отмечаются нарушения в развитии левого полушария (причем не только моторных, но и речевых зон). Причиной, возможно, являются осложнения в процессе внутриутробного развития и при родах.
Вот еще один вариант так называемой вынужденной леворукости, возникающей в тех случаях, когда человек (врожденный правша) пользуется левой рукой в результате травмы или дефекта правой руки. Вынужденная смена руки создает ситуацию неловкости, постоянного дискомфорта. У этих детей нередки эмоциональные и невротические нарушения.
Аленке почти шесть. Ей в этом году в школу. Маму волнует не только ее замкнутость, неуверенность, боязнь детей (Аленка — несадовский ребенок), но и то, что девочка — леворукая и в руки не берет ни карандаш, ни фломастер, ничего не пишет, не рисует. “Все дети в ее возрасте уже буквы пишут, а она не хочет. Я и просила ее, и заставляла, но ничего не получилось. Чуть что — сразу в слезы”. Действительно, разговорить девочку удается далеко не сразу. Смотрит исподлобья, взгляд настороженный, и даже на шутку не улыбка, гримаса. А потом оказалось, что девочка очень любит петь, но стесняется (поет, только когда дома никого нет), а рисовать очень хочется, но не получается, и папа смеется: “У тебя не руки — крюки”. Постепенно раскрываются и другие тайны. Аленка все привычные действия выполняет левой рукой, а вот новые, непривычные — правой, в тех заданиях, где необходимы обе руки, правая более активна. Еще тест, еще... и, наконец, беседа с мамой подтверждает наше предположение: ведущая рука у Аленки — правая. Но почему же она работает левой? История проста. В полтора года девочка сломала правую руку (в запястье), перелом срастался медленно. Не прошло и года — повторный перелом. С тех пор девочка правую руку “бережет”. Научилась держать ложку, карандаш, расческу в левой руке и вообще “опираться” на левую руку. И даже теперь, взяв в правую руку ручку, она поддерживает ее левой рукой. Собственная неловкость, неумелость, стресс, вызванный травмами и непониманием взрослых (помните насмешки папы?), вызвали эмоциональные нарушения (повышенная возбудимость, обидчивость, замкнутость). Понятны трудности со сверстниками, ведь дети редко бывают чуткими: их насмешки резки, безжалостны. По-видимому, даже те редкие контакты с ними для “несадовской” Аленки были достаточными, отбили желание стремиться к новым встречам.
Что же делать в подобных случаях? Переучивать ли Аленку? К счастью, до школы было еще почти полгода, и мы рекомендовали специальную тренировку правой руки, объяснили девочке, что правой у нее будет получаться легче и лучше, показали ей это на примере некоторых тестов. Но, кроме того, нужно было снять эмоциональное напряжение, зажатость, неуверенность, и, конечно же, взрослые должны были изменить свое отношение и к ребенку, и к ее умелости. Аленка нормально закончила первый класс и совсем забыла о своих проблемах.
Исследователи, изучающие особенности роста, развития, состояния здоровья леворуких детей, подчеркивают, что леворукие дети требуют особого подхода, особого внимания, тем более при поступлении в школу. Многие рассматривают их как группу риска — риска школьной дезадаптации, школьного стресса, риска трудностей в процессе обучения. И эти тревоги не лишены основания. Почему?
Школа, учеба, особенно в первые месяцы, в первый год требуют от ребенка длительного напряжения, вызывают сильное утомление, предъявляют повышенные требования к личностным качествам. Новый коллектив, новые друзья, новые требования — это совсем не просто для любого ребенка, а для леворукого — тем более, ведь особенности межполушарной асимметрии влияют и на характер реакции организма на любые внешние воздействия.
Период приспособления к школе (период адаптации) довольно продолжителен по времени — 4—б недель. А наши опросы показывают, что родители “отводят” на адаптацию не больше одной-двух недель, учителя — больше — две-три недели. Как видите, реальные сроки продолжительнее в два раза. В этот период трудно все: и следующие друг за другом новые уроки (нужно быстро переключаться с одного непривычного вида деятельности на другой, столь же непривычный), и значительная статическая нагрузка (нужно сидеть в относительно неподвижной позе, не вертясь), и незнакомые дети (хорошо еще тем, кто ходил в детский сад, а как справиться с неловкостью тем, кто был до школы дома с бабушкой или мамой?).
Специальные исследования (Э. М. Александровская, 1987) показали, что леворукие дети имеют некоторые особенности адаптации, им еще труднее, чем остальным, потому что для них характерны повышенная эмоциональность и впечатлительность. Кроме того, высокий уровень тревожности сочетается у леворуких детей с возбудимостью, чувствительностью, неуверенностью в себе, ответственностью, добросовестностью, а также хорошим пониманием социальных нормативов. Необходимо подчеркнуть, что леворукие дети ориентированы на общение. Именно общение со сверстниками служит для них источником положительного эмоционального подкрепления, в котором эти дети очень нуждаются.
Возникновение конфликтов во взаимоотношениях со взрослыми и сверстниками является для левшей очень сильным психотравмирующим фактором и создает дополнительные трудности в процессе адаптации к школе. Многие родители и учителя жалуются на повышенную эмоциональность левшей (они быстро и “по пустякам” обижаются, сильно переживают любое резко сказанное слово, очень чувствительны к обидам и непониманию сверстников). Мы не случайно написали “жалуются”, это действительно так, и скорее всего эти жалобы — результат непонимания особенностей ребенка, желание видеть его таким, как все. И исследователи, и родители, и учителя часто подчеркивают склонность леворуких детей к уединению, трудность контактов не только со взрослыми, но и со сверстниками. Эту склонность, выраженную очень сильно, называют аутизмом. Аутизм (от греч. autos — “сам”) проявляется в равнодушии к социальным контактам, в уходе в себя, в мир внутренних переживаний. Такие дети склонны также к повторяющимся действиям, к использованию собственного, изобретенного ими языка. Ребенок как бы уходит из действительности в свой собственный мир. Среди детей, страдающих аутизмом, доля неправоруких (левшей и амбидекстров) достигает 50— 65%.
В течение многих лет этот синдром рассматривался как изменение в социальном поведении ребенка, не связанное с каким-либо повреждением мозга, а являющееся результатом отклонения психодинамических процессов. Теперь, однако, появились доказательства, что аутизм, по крайней мере частично, объясняется повреждением, или дисфункцией левого полушария. Таким образом, повышенное количество леворуких среди детей с аутизмом, по-видимому, связано с изменением функционирования левого полушария.
Некоторые аутичные дети обладают яркими художественными способностями к рисованию, музыке. Причем часто эти способности проявляются необычайно рано. И хотя спектр талантов аутичных детей простирается от музыки до... мгновенного вычисления календарных дат, есть нечто общее, что можно проследить в их деятельности. Это высокая скорость выполнения, отсутствие признаков предварительного обдумывания, колебаний и размышлений во время работы.
Есть особенности функционального развития леворуких детей, отмечаемые почти всеми исследователями. Они должны учитываться в процессе обучения. Это прежде всего лучшее опознание вербальных (словесных) стимулов, чем невербальных (схем, модулей). Леворукие дети хуже справляются со зрительно-пространственными заданиями, чем со словесными. При обучении мы часто используем модели, схемы, а именно они могут быть трудны для этих детей, т. к. левши путают правую и левую стороны, иногда верх и низ.
Однако следует оговориться: лучшее понимание словесных инструкций свойственно, по-видимому, не всем левшам. Во всяком случае, те леворукие, у которых мы отмечаем задержку речевых функций (из-за тех или иных нарушений в развитии левой зоны коры головного мозга), будут испытывать трудности формирования навыков письменной и устной речи, чтения, у них также будут неизбежны трудности восприятия (понимания) речи.
Недостаточность или нарушения наглядно-образного мышления, зрительной памяти, пространственного восприятия (выраженные в большей или меньшей степени)" характерны для многих леворуких детей. Особенно трудно для них мысленное манипулирование (это, например, задание типа: “Мысленно построй фигурку, измени ее конфигурацию, поверни на 180° и т. п.”). Для них может оказаться трудным совсем простое, на взгляд взрослых, задание: скопировать фигуру, особенно несколько, расположенных в определенном сочетании, срисовать схему и т. п.
И в то же время мы хотели бы подчеркнуть, что категорией риска является не леворукость как таковая, а те нарушения или отклонения в развитии и здоровье конкретного леворукого ребенка, которые и могут вызвать трудности в процессе обучения и адаптации к школе.
Напомним еще раз основные факторы риска, которые могут осложнить адаптацию леворукого ребенка к школе:
Если же ваш леворукий ребенок нормально рос и развивался, если его не переучивали (ни дома, ни в детском саду), то подход к нему существенно не отличается от подхода к праворукому ребенку. Главное, вы должны учитывать его индивидуальные особенности (но мало ли этих особенностей у праворуких детей!), быть терпеливы и добры, уметь помочь ему преодолеть неизбежно возникающие трудности, не делая из них трагедии, вы просто должны уметь понять своего ребенка и ученика. Конечно, в реальной жизни это совсем не просто, но тогда уж не стоит “сваливать” собственные огрехи воспитания и обучения на леворукость ребенка. Однако любой из вышеперечисленных факторов риска, если он есть,— сигнал повышенного внимания, т. к. школьные трудности будут обязательно. Но станут ли они непреодолимыми, ухудшат ли здоровье, зависит от родителей и учителя, от их совместных усилий в помощи ребенку.